Неточные совпадения
Но Тарас в это время,
вырвавшись из засады с своим полком, с
криком бросился навпереймы.
Ни
крика, ни стону не было слышно даже тогда, когда стали перебивать ему на руках и ногах кости, когда ужасный хряск их послышался среди мертвой толпы отдаленными зрителями, когда панянки отворотили глаза свои, — ничто, похожее на стон, не
вырвалось из уст его, не дрогнулось лицо его.
Раскольников скоро заметил, что эта женщина не из тех, которые тотчас же падают в обмороки. Мигом под головою несчастного очутилась подушка — о которой никто еще не подумал; Катерина Ивановна стала раздевать его, осматривать, суетилась и не терялась, забыв о себе самой, закусив свои дрожавшие губы и подавляя
крики, готовые
вырваться из груди.
Это было последнее, в чем он отдал себе отчет, — ему вдруг показалось, что темное пятно вспухло и образовало в центре чана вихорек. Это было видимо только краткий момент, две, три секунды, и это совпало с более сильным топотом ног, усилилась разноголосица
криков, из тяжко охающих возгласов
вырвался истерически ликующий, но и как бы испуганный вопль...
Обломов вспыхивал, изнемогал, с трудом сдерживал слезы, и еще труднее было душить ему радостный, готовый
вырваться из души
крик. Давно не чувствовал он такой бодрости, такой силы, которая, казалось, вся поднялась со дна души, готовая на подвиг.
Крик, однако, тотчас затих, как вдруг отворилась дверь рядом с моею, от соседок, и одна молодая, как показалось мне, женщина быстро
вырвалась и побежала вниз по лестнице.
Тут могло быть произнесено одно какое-нибудь такое слово Федором Павловичем, мог
вырваться какой-нибудь такой
крик — и подсудимый мог вдруг удостовериться, что Светловой тут нет.
Крик радости
вырвался из моей груди.
Крик удивления
вырвался у всех сразу: пуля ударила под самую птицу так, что обдала ее водой.
Возвратясь в фанзу, я принялся за дневник. Тотчас ко мне подсели 2 китайца. Они следили за моей рукой и удивлялись скорописи. В это время мне случилось написать что-то машинально, не глядя на бумагу.
Крик восторга
вырвался из их уст. Тотчас с кана соскочило несколько человек. Через 5 минут вокруг меня стояли все обитатели фанзы, и каждый просил меня проделать то же самое еще и еще, бесконечное число раз.
Крик радости
вырвался из моей груди. Это была тропа! Несмотря на усталость и боль в ноге, я пошел вперед.
Слон, раздраженный
криками толпы, старался
вырваться, но его удерживали бревна, к которым он был прикован и которые застревали в обломках балагана.
Из-под ног с
криком, как бешеные,
вырываются бекасы, вскакивают дупели и гаршнепы.
Мать видела необъятно много, в груди ее неподвижно стоял громкий
крик, готовый с каждым вздохом
вырваться на волю, он душил ее, но она сдерживала его, хватаясь руками за грудь. Ее толкали, она качалась на ногах и шла вперед без мысли, почти без сознания. Она чувствовала, что людей сзади нее становится все меньше, холодный вал шел им навстречу и разносил их.
Невольно
вырывается крик: неужто все это есть, неужто ничего другого и не будет?
И с этим, увидя растворенный канцелярский шкаф, он быстро вскочил в него и захлопнул дверцы; а между тем в комнату через разбитые окна еще ожесточеннее падали камни. У самого черта
вырвался крик ужаса и отчаяния.
— За уши, за уши дерут, — закричал кто-то. Какая-то дамочка ухватила гейшу за ухо и трепала ее, испуская громкие торжествующие
крики. Гейша завизжала и кое-как
вырвалась, ударив кулаком злую дамочку.
«Какова я красавица!» повторил, казалось, взгляд Марьяны. Оленин, не отдавая себе отчета в том, что он делал, обнял Марьяну и хотел поцеловать ее. Она вдруг
вырвалась, столкнула с ног Белецкого и крышку со стола и отскочила к печи. Начался
крик, хохот. Белецкий шептал что-то девкам, и вдруг все они выбежали из избы в сени и заперли дверь.
— Просим, просим! —
вырвались из окон квартиры Громова оживлённые
крики. Кто-то хлопал в ладоши. Маша застонала, а у Громова опять запели...
В церкви душа Фомы напиталась торжественно-мрачной поэзией литургии, и, когда раздался трогательный призыв: «Приидите, последнее целование дадим», — из груди его
вырвалось такое громкое воющее рыдание, что толпа всколыхнулась от этого
крика скорби.
Крик испуга и боли
вырвался одновременно из всех ртов этих дикарей.
Бегушев на это молчал. В воображении его опять носилась сцена из прошлой жизни. Он припомнил старика-генерала, мужа Натальи Сергеевны, и его свирепое лицо, когда тот подходил к барьеру во время дуэли; припомнил его
крик, который
вырвался у него, когда он падал окровавленный: «Сожалею об одном, что я не убил тебя, злодея!»
Боже, какой
крик! как она вздрогнула! как она
вырвалась из рук моих и порхнула к нему навстречу!.. Я стоял и смотрел на них, как убитый. Но она едва подала ему руку, едва бросилась в его объятия, как вдруг она снова обернулась ко мне, очутилась подле меня, как ветер, как молния, и, прежде чем успел я опомниться, обхватила мою шею обеими руками и крепко, горячо поцеловала меня. Потом, не сказав мне ни слова, бросилась снова к нему, взяла его за руки и повлекла его за собою.
Никакой резкий стук или
крик не
вырывался отдельно, все утопало в общем шуме, гуле, грохоте, и все составляло непрерывно и стройно текущую реку звуков, которая с такою силою охватила нас, овладела нами, что мы долго не могли выговорить ни одного слова.
Вырываясь, он сделал неловкое движение и вдруг со слабым, точно удивленным
криком, неловко, нерасчетливо полетел вниз на камни.
(Открыл дверь в зал, оттуда
вырывается патетический
крик: «Могучая душа народа…» Из дверей буфета вываливаются, пошатываясь, Губин, Троеруков, Лисогонов, все выпивши, но — не очень. Мокроусов, за ним старичок-официант с подносом, на подносе стаканы, ваза печенья.)
Протяжный
крик радости
вырвался из его безмолвной груди; он схватил Муму, стиснул ее в своих объятиях; она в одно мгновение облизала ему нос, глаза, усы и бороду…
Она провожает отца до плетня, она стоит перед ним так просто, задумчиво; надежд мало его спасти, — и когда старик уходит, вместо слов, назначенных в роли, у нее
вырвался неопределенный
крик —
крик слабого, беззащитного существа, на которое обрушилось тяжкое, незаслуженное горе.
«Можно идти туда?» — «Я думаю», — отвечал офицер после некоторого молчания; я взошел, и чуть
крик восторга не
вырвался из моей груди: пространство более нежели на двадцать верст раскрывалось внезапно, нечаянно.
Но когда Вася, не в силах более выдержать, сорвал его с деревяшки, с которой он, казалось, вдруг слетел самовольно, как будто обрадовавшись такому хорошему покупщику после долгого ожидания, когда захрустели все его ленточки, рюши и кружева, неожиданный
крик восторга
вырвался из мощной груди Аркадия Ивановича.
Сазонка выбирал плиту поувесистее, засучивал рукав и, приняв позу атлета, мечущего диск, измерял прищуренным глазом расстояние. С легким свистом плита
вырывалась из его руки и, волнообразно подскакивая, скользящим ударом врывалась в середину длинного кона, и пестрым дождем рассыпались бабки, и таким же пестрым
криком отвечали на удар ребята. После нескольких ударов Сазонка отдыхал и говорил ребятам...
И это «засну», ехидное, шипящее,
вырвалось из его груди как
крик победного торжества и было последним гвоздем, который вбил он в крышку своего гроба. Улица продолжала шуметь, и Андрей Николаевич накрыл голову подушкой. Стало тихо как в могиле.
Через минуту более половины этой толпы уже очнулось и было готово встретить огонь. «Ура!!» — громко и радостно
вырывалось из нее, вместе с другими ободрительными
криками и возгласами.
Крик ужаса
вырвался у глядевшей толпы.
В ту же минуту дикий, бешеный
крик проклятия
вырвался из его груди. Следом раздался выстрел. Керим, как подкошенный, упал навзничь.
Крик радости
вырвался у всех…
Идут меж ними шутливые перебранки и веселые разговоры, порой
вырываются громкие, визгливые
крики.
— Что это? — отчаянным голосом вскрикнула Дуня, поняв обман и
вырываясь из рук Денисова. На ее
крики ответа не было.
— Наташа! — невольно
вырвался из груди девочки радостный
крик.
— Ну, дитятко милое, говори мне, твоему отцу духовному, какие грехи за собой помнишь? — звучит над ее склоненной головкой добрый, мягкий задушевный голос. Робко поднимает глаза на говорившего девочка и едва сдерживает радостный
крик, готовый
вырваться из груди.
— Ax! — одним общим вздохом
вырвался крик восторга из детских грудок.
— Она жива, тетя, она жива! Глядите! — безумным
криком счастья
вырвалось из груди молодого человека.
Из груди Ильки
вырвался крик радости. У нее было уже сто тысяч! И в то же время лицо ее покрылось мертвенной бледностью: настала пора заплатить за сто тысяч…
Протянула и отдернула ее тотчас же назад с глухим, страдальческим
криком. Невероятная боль в раненом плече, вдруг прорезавшая, как ножом, пораженное место, заставила
вырваться этот стон из горла Милицы.
Я стала молиться или, вернее, просить, всей душой и сердцем просить, умоляя помочь мне, отвести беду. С наивною и робкою мольбою стояла я перед образом, судорожно сжимая руки у самого подбородка, так что хрустели хрупкие маленькие пальцы. Судорога сжимала мне горло. В груди закипали рыдания… Я зажимала губы, чтобы не дать
вырваться крику исступления… Мои мысли твердили в пылавшем мозгу: «Помоги, Боже, помоги, помоги мне! Я знаю только первые десять билетов!»
Она топала ногами, махала руками и кричала так, точно ее режут. Потом, видя, что никто не слушает её стонов и не думает везти ее домой, Тася с быстротой молнии бросилась к двери и, широко распахнув ее, готовилась убежать отсюда без оглядки, как вдруг громкий
крик испуга
вырвался из её груди. Три большие лохматые зверя с грозным рычанием бросились к девочке. Это были три огромные собаки, которыми господин Злыбин, так звали хозяина-фокусника, потешал публику.
Наплакавшись вволю, она медленно подняла отягощенную от слез голову — и вдруг легкий
крик неожиданно
вырвался из её груди. Около неё стоял высокий, очень худощавый господин в модном пальто и шляпе, опираясь на трость с дорогим набалдашником.
Девочки повиновались. И тут же легкий
крик изумления
вырвался из груди всех присутствующих. Каждая рука, державшая билетик, была черна, как у трубочиста, и только одна из них была бела и чиста по-прежнему и резко отличалась своей белизной от остальных.
— Дайте устриц! Дайте мне устриц! —
вырывается из моей груди
крик, и я протягиваю вперед руки.
Марья Орестовна закрыла глаза. Все, что душило ее мужа, осталось у него в груди. Он встал и боком вышел из будуара. Он боялся, что если у него
вырвется какое-нибудь возражение, раздадутся истерические
крики.